Эпиграф:
Ты прости меня душа, непутёвого,
Что бывала выше плоть слова Богова.
Что сгибала часто жизнь в три погибели,
А твои глаза в слезах, это видели.
Что заманивала ложь в узы тесные,
Что стихи бывали сплошь бесполезные,
И лилось вино рекой распроклятое,
И страдала ты, душа, как распятая.
Автор стихотворения Анатолий Сухоржевский
Случайная встреча. Слёзы радости и горечь воспоминания. Собачья площадка, зима, мы компанией гуляем с нашими собаками. Они нам почти что дети, ведь для каждого из нас наша собака полноправный член семьи. Это было так давно, это было совсем недавно.
- Привет.
- Л.С., не верю глазам, - обнимая, - здравствуйте. Как Вы? Как Жорка? Слышала, он болел в прошлом году, ему ведь уже пятнадцать!
- Шестнадцатый пошёл. Совсем старенький стал…, - вздохнул Степаныч, - На кровать ко мне запрыгнуть не может, приходится подсаживать. В обморок недавно упал, врача вызывали. Прединсультное состояние.
- Ох.., - невольно вырвалось из сжимающих сердце тисков, - у нас так было с Казаном и не один раз…Держитесь. Жорка молодец из их с Казаном друзей мало кто столько прожил. Антошка восемнадцать лет, цверг-шнауцер Бонс - пятнадцать, Казан – пятнадцать, дворянка Лада – семнадцать и всё. Остальные не больше двенадцати.
- Да…, - горько протянул Степаныч, - пуделя Мишку машина сшибла, лабрадор Венька в восемь лет ушёл, у боксера Гарика инфаркт в семь лет случился. Венгерскую выжлу Венди увезли куда-то. Колли Алиса померла следом за Казаном. Остались из твоих старых знакомых ротвейлер Чейз, да зейненхунд Патрик. Патрик хорош. Пуд позитива и добра. До чего приятный пёс. Помнишь, как гуляли? Хорошее время было, весело было, а уж праздники, как отмечали, э-э-э.., - махнул рукой Степаныч.
- А что сейчас никто на площадку не ходит?
- Из старых нет, кто разъехался, кто собаку так и не завёл, вот как ты…пришли новенькие с новыми собаками. У нас тут появился злой лабрадор.
- А такое разве бывает? – усомнилась я, - порода наидобрейшая.
- Представь себе, - почесал затылок Степаныч, - Матильду боксершу помнишь? Казан её года два ещё застал.
- А то! Конечно, помню, Казан её ревновал к другим кобелям.
- Так вот, этот лабрадор всю задницу ей порвал.
- Суке? – ахнула я.
- В том то и дело, - горько усмехнулся Степаныч, - суку драл, еле оторвали, зашивать пришлось. Потом набил морду английскому бульдогу, тоже до швов дошло, а потом хозяин бульдога, а он оказался дипломатическим лицом. С поляками работает, вызвал тет на тет хозяина лабрадора, поговорили. Теперь с лабром гуляют в наморднике и на площадку приводят только, когда, там никого нет. Такие дела.
- Как было всё, так и осталось, - констатировала я, - помните нашего общего друга с двумя американскими бульдогами? Кстати, как он поживает.
- Хе-хе-хе, - засмеялся Степаныч, пряча хитринки в глазах, - он теперь гуляет вокруг дома с внешней его стороны, а к площадке близко не подходит. Таки удалось его приструнить, сама помнишь, как мы горохом рассыпались по углам, если он приходил.
- Ещё бы учитывая, что он не мог удержать двух собак и они у него срывались в прямом и переносном смыслах.
Мы так увлеклись разговором, что перестали замечать людей, которые проходя мимо нас, оглядывались или притормаживали. Мы вспомнили всех и оба опоздали по своим делам. А потом я шла по морозу и он обжигал мне щёки и душу. А потом холод исчез. Нахлынуло жаркой волной, понесло душу, затрепетала она, как мотылёк над горящей свечой. Показалось дома ждёт меня мой пёс Казан. Показалось, что сейчас войду в квартиру, а он, как и прежде бросится ко мне со всех лап. Он будет бодаться большой серой головой и топтаться по моим ногам и его баранка будет ходить из стороны в сторону, и я брошу сумки, быстро переоденусь «в собачье» и мы пойдём с ним на прогулку. Проверим все письма оставленные другими собаками, погоняем крыс, а если повезёт, и кота на дерево упрячем. А потом на собачьей площадке хозяева будут рассказывать друг другу разные истории, а собаки будут играть и шкодничать, и минуты прогулки будут лететь быстро незаметно, как сама жизнь.
Собаки, с которыми дружила
Степаныч с Жоркой
Жорка и Казан
Дог-шоу с Михаилом Ширвиндтом. Казан с моей подругой и её цвергом Билли Бонсом
